ГОЛОС
Иван Петрович очень хотел устроиться на работу как можно скорее.
Но это - тяжёлые 90е. Перестройка, одним словом.
Рухнула страна, рухнули судьбы людей, а что построили?
Но вернёмся к Ивану Петровичу – то что он с его специальностью без работы, сильно угнетало.его. Кому сейчас нужен инженер по вентиляционным устройствам! Кому нужна сейчас вентиляция, если всё разворовано, словно выветрено ветром - всё то, что оставалось от фабрик, заводов и других предприятий. Словом-девяностые годы - шаром покати - а в ответ эхо пустоты по всей стране.
Что же, думал Иван Петрович, жить-то надо. Это не отменишь приказом.
Вот своим негде работать, а сколько китайцев понаехало. И все работают.
Открывают предприятия, устраивают мероприятия, создают, черт возьми, рабочие места - не в пример нашим. Вот хоть бы рядом с нами - ресторан китайский! Может туда податься? А что, может сторожем возьмут!
И пошёл Иван Петрович к ресторану китайскому. Стучит.
А в дверях китаец-швейцар . Крест-накрест ручки сложил, мол закрыто, дверь не открывает. Иван Петрович кричит:
-"Директора мне надо, или как там он у вас?
-Хозяина, слышь! На пять минут. Китаец, ну прошу тебя! Не гневи Бога, пожалуйста!"
Иван Петрович молитвенно сложил ладони, что видимо тронуло раскосое сердце. Китаец махнул рукой, мол жди. Иван Петрович крепко держался за ручку стеклянной двери. Крыльцо было скользким . Был декабрь, и дождь со снегом ночью застыли в абсолютно ледяную плёнку. И он подумал: "Спускаться с этих ступеней буду только с хорошей новостью. От плохой лучше мне подскользнуться, упасть, поломаться, и конец невзгодам.
Дверь открыл тот же китаец и молча повел его через зал ресторана.
Весело с потолка свисали красные шёлковые фонарики, на столах всякие там экибаны. «Зачем всё это? Для кого? Кто ходит сюда? Ну, пир во время чумы!» Подумалось Ивану Петровичу мельком.
- А может здесь вообще китайцы жить будут вместо наших!
Но тут дверь открылась и Иван Петрович оказался в красивом кабинете.
Из-за стола, с двумя драконами на ножках, поднялся улыбающийся китаец и протянул ему руку.
-Минь Джу Ань, сказал он скороговоркой.
-Иван Петрович.
-Работать, да? - спросил китаец.
-Да, помяв шапку , сказал Иван Петрович
- Сторож ,хотеть?
-О да, да!!
- Нужен собака - ав! Собака есть?
-Собака есть! Закивал Иван Петрович.
-Нужен большой собака- АВ. Голос такой, как ваш Ша-лья-пин, понял,да?
-Да, есть такая собака - вылитый Шаляпин!
-Приходи завтра с собака!
Иван Петрович спустился легко со всех ледяных ступеней.
Окрылённый помчался он домой. В дверях его встретил маленький,черный шнауцер.
-Гоша, скажи Г-А-А-У! Попросил Иван Петрович пса прямо с порога.
- Ав-тявкнул пёсик.
-Надо поработать, дружище! Не правильно ты говоришь! Вот послушай, как
человек поёт! Иван Петрович нашёл старую пластинку с торможением на каждом третьем звуке. Это пел сам Фёдор Шаляпин!
-Чуешь, брат! Какой голос! Бас. И тебе нужно так, а иначе, брат, пропадем мы с тобой!
-Г-А-А-У - надулся и животом произнёс Иван Петрович. Ну! Теперь ты!
-тяв ,сказал Гоша и завилял хвостиком.
- Да не тяв, а Г-А-А-УУ! Животом, понимаешь, зверь, я же тебе русским языком говорю! Если не научишься - помрём мы с тобой, брат! С голодухи и на улице, понимаешь! Ты, как Шаляпин скажи, Христом Богом прошу! Г-А-А-У, ну!
Гошка с пониманием слушал, склонив мохнатую головку набочок.
Его глазёнки сосредоточились на этом басовом ГАУ, исходящим из глубин Ивана Петровича. А тут ещё убедительней зазвучал Шаляпин - это Иван Петрович взял в со сковородки куринную ножку.
-ну, скажи ГАУ, просили Иван Петрович и... куринная ножка!
Глядя на куринную ножку, Гоша понял, что счастье может пройти мимо -это было бы очень несправедливо! Он нахохлился и ярким басом произнес долгожданное
Г-А-А-У.УУ. За что тут же получил честно заработанную ножку. Он основательно
ее обглодал и уже из благодарности, чисто по-Шаляпински, произнёс спасительное ГАУУУ.
-Это справедливо,- подумал Гоша,- ты мне косточку, а я уж постараюсь!
Тут Иван Петрович и вовсе расщедрился:
-Вот тебе, Гошенька за хорошую работу и понимание!
Иван Петрович обмакнул палец в сметану и дал Гошке облизать.
Взволнованный Гошкиным пониманием, Иван Петрович никак не мог уснуть.
"Какой молодец! Вот так Гоша! Ну чистый Шаляпин! Ну положительно, талант! "
Пёс мирно спал в ногах, заснул и Иван Петрович.
А Гоше снился сон, будто он получил в подарок огромную куринную ножку, да с мясцом! Он хотел её куснуть, но тут, откуда-то появился ржаво - рыжий кот и, шмякнув тяжёлой лапой Гошке по морде, утащил заветную косточку! Гошка с гроким лаем бросился за котом...и проснулся.
Настало утро.
Утром Иван Петрович одел Гошке ошейник и повёл к Минь Джу Аню в ресторан. По дороге он всё настраивал Гошку:
-Ты, друг, не подведи! - Увещивал Иван Петрович.
-Помни про курицу - всё тебе брат! Свою отдаю, учитывай!
И он достал завернутую в салфетку ножку.
Гошка понял и завилял хвостиком.
-Ну, не подведи, шкода! Ишь кренделей накручивает!
В дверях ресторана всё тот же китаец в ливрее. Он подозрительно посмотрел на Гошку и Ивана Петровича, но всё же повёл их к хозяину.
У самых дверей Иван Петрович повернулся к китайцу и сказал:
-Подержи собачку, друг, на минутку. Тут, понимаешь, эффект нужен!
Китаец пожал плечами и взял поводок. Гошка недоумённо посмотрел на своего друга, но Иван Петрович уже исчез за дверью.
Минь Джу Ань поднял голову от стола, где читал какие-то бумаги, испещрённые иероглифами и его брови подпрыгнули:
- А собака? Нет собака?
Сейчас, сейчас! Иван Петрович подошёл к дверям, незаметно вытащил салфетку с курицей, просунул её в щелку и сказал тихо "Гоша, Шаляпин!"
Г-А-А-У-рявкнул Гоша из-за двери, что есть мочи. И его ГАУ эхом повторилось в пустом зале. Гоше вообще было всё здесь подозрительно! Он рявкнул, боясь что косточку отберут, хозяин исчезнет, и что делать бедной собаке! Он рявкнул мощно!
Это было круто! У Ивана Петровича навернулась слеза от умиления.
Когда Иван Петрович повернулся к Минь Джу Аню, то понял, что дело в шляпе.
Он принят!
- А покажи большой собака!-сказал китаец.
И тут открылась дверь, и вошёл Гоша, довольный только что дохрупанной куринной ножкой. Он увидел хохочущего человека и двух кошмарных драконов на ножках стола.Он было подался назад, но понял - они неживые!
- Ну, меня не проведёшь,- подумал Гоша и с дотоинством подошёл к хохочущему человеку. Как только Гоша появился, Минь Джу Ань залился хохотом и никак не мог остановиться. Потом протёр заслезившиеся от хохота глаза и сказал:
-Такой собака мал-мал кушает, но голос!!!! Рашин Ша-лья-пин!
-Эх, подумал Иван Петрович, нужно было Федькой назвать, а то - Гошка!
Но не подвел, шкода! Молодец!
Так Иван Петрович и Гоша начали свою деятельность в ресторанном бизнесе.
Гошка получал совершенно экзотические блюда и быстро расправляясь с креветками и даже морскими звёздами,- по своему благославлял китайский народ .В его меню входили осьминоги, креветки, крабы и всякая другая живность разных морей и океанов, про которые собаке, да и людям в те времена, не дозволено и мечтать.
Так прошёл год. То ли роскошная жизнь его надломила, то ли время подошло – а ему исполнилось 12 лет, и стал он волочить ногу, старел на
глазах, хотя всё ещё исправно выполнял свои служебные обязанности. А однажды, когда ночью пытались открыть дверь ресторана, Гоша издал такой львиный рык, что и Шаляпин бы вздрогнул, а воры сбежали, оставив в дверях отмычки. Утром, когда пришёл Минь Джу Ань в дверях всё ещё торчали отмычки, а Гоша сидел у дверей победителем, скрестив лапы, словно каменный лев у входа в банк . Минь Джу Ань наградил Гошу обедом и подарил ему собачий свитер, a Ивану Петровичу достались крoссовки китайского производства.
Честно говоря, Гоша с иронией посмотрел на подаренный свитер, понимая
что настоящий пёс тряпки не оденет. Иван Петрович же был рад кроссовкам - старые его спортивки давно стояли в углу, “разинув рот”.
Однако день за днём Гоша сдавал, и в какой-то день Иван Петрович не
смог его добудиться. Гошка спал вечным сном..
Иван Петрович плакал, как ребёнок:
-Что же ты наделал, Гошенька! Кормилец ты мой! Оставил меня, старика одинокого!...Никак не мог успокоиться Иван Петрович.
Он похоронил Гошу глубокой ночью под розами, около дома. Погоревал, сидя у куста в ночи. А утром позвонил Минь Джу Аню и с комом в горле сказал, что заболел и берёт отгул на один день.
Сказал он так, а сам пошёл в магазин, купил колбаски ливерной и пошёл искать по дворам и помойкам собаку с голосом, ”чтоб как у Шаляпина.”
Вот какие-то пёсики у мусорки.
-Собачки, собачки, сюда! Ну, служи, рыжая! Подай голос! Дам вкусняшку!
Но даже здоровенные собаки повизгивали, а голоса никакого!.
Ах Гошка! Одни вы такие с Шаляпиным! Какой талант! И истинный друг, шкода моя, Гошенька...всё вздыхал Иван Петрович, вспоминая друга и утирая слезу.
Но тут за очередной мусоркой раздался мощный голос -ГАУУ.
Иван Петрович обошёл мусорный контейнер. За ним стоял маленький пёсик
на тоненьких спичечных ножках, которые дрожали мелкой дрожью от холода.
Иван Петрович наклонился к собачке. Уши и лапы её озябли , она дрожала и видимо была ужасно голодна.
- Чудо ты моё! Скажи ещё раз, я тебе колбаску дам! Он вытащил кусочек и протянул собачке, а потом убрал. Пёсик, возмущённо задрав голову с огромными глазами, с досады рявкнул.
- Господи, откуда только голос в этом тельце! Видно жизнь тебя здорово качнула, дружок! Или ты с голодухи голосуешь? Я тоже, наешь, с голодухи ох какой Шаляпин! Качал головой и всё причитал Иван Петрович, глядя как пёсик уплетает ливерную.
-Ну идём, идем со мной, дружок.
Он засунул пёсика за обшлаг куртки, где тот ещё долго дрожал и чавкал, а затем успокоился и только удивлённо смотрел на Ивана Петровича своими огромными глазами, не веря своему счастью.
- Ну что, Фёдор Иванович, мы ещё с тобой споём!
Он расправил плечи и уже смело пошёл к Минь Джу Аню.
Но это - тяжёлые 90е. Перестройка, одним словом.
Рухнула страна, рухнули судьбы людей, а что построили?
Но вернёмся к Ивану Петровичу – то что он с его специальностью без работы, сильно угнетало.его. Кому сейчас нужен инженер по вентиляционным устройствам! Кому нужна сейчас вентиляция, если всё разворовано, словно выветрено ветром - всё то, что оставалось от фабрик, заводов и других предприятий. Словом-девяностые годы - шаром покати - а в ответ эхо пустоты по всей стране.
Что же, думал Иван Петрович, жить-то надо. Это не отменишь приказом.
Вот своим негде работать, а сколько китайцев понаехало. И все работают.
Открывают предприятия, устраивают мероприятия, создают, черт возьми, рабочие места - не в пример нашим. Вот хоть бы рядом с нами - ресторан китайский! Может туда податься? А что, может сторожем возьмут!
И пошёл Иван Петрович к ресторану китайскому. Стучит.
А в дверях китаец-швейцар . Крест-накрест ручки сложил, мол закрыто, дверь не открывает. Иван Петрович кричит:
-"Директора мне надо, или как там он у вас?
-Хозяина, слышь! На пять минут. Китаец, ну прошу тебя! Не гневи Бога, пожалуйста!"
Иван Петрович молитвенно сложил ладони, что видимо тронуло раскосое сердце. Китаец махнул рукой, мол жди. Иван Петрович крепко держался за ручку стеклянной двери. Крыльцо было скользким . Был декабрь, и дождь со снегом ночью застыли в абсолютно ледяную плёнку. И он подумал: "Спускаться с этих ступеней буду только с хорошей новостью. От плохой лучше мне подскользнуться, упасть, поломаться, и конец невзгодам.
Дверь открыл тот же китаец и молча повел его через зал ресторана.
Весело с потолка свисали красные шёлковые фонарики, на столах всякие там экибаны. «Зачем всё это? Для кого? Кто ходит сюда? Ну, пир во время чумы!» Подумалось Ивану Петровичу мельком.
- А может здесь вообще китайцы жить будут вместо наших!
Но тут дверь открылась и Иван Петрович оказался в красивом кабинете.
Из-за стола, с двумя драконами на ножках, поднялся улыбающийся китаец и протянул ему руку.
-Минь Джу Ань, сказал он скороговоркой.
-Иван Петрович.
-Работать, да? - спросил китаец.
-Да, помяв шапку , сказал Иван Петрович
- Сторож ,хотеть?
-О да, да!!
- Нужен собака - ав! Собака есть?
-Собака есть! Закивал Иван Петрович.
-Нужен большой собака- АВ. Голос такой, как ваш Ша-лья-пин, понял,да?
-Да, есть такая собака - вылитый Шаляпин!
-Приходи завтра с собака!
Иван Петрович спустился легко со всех ледяных ступеней.
Окрылённый помчался он домой. В дверях его встретил маленький,черный шнауцер.
-Гоша, скажи Г-А-А-У! Попросил Иван Петрович пса прямо с порога.
- Ав-тявкнул пёсик.
-Надо поработать, дружище! Не правильно ты говоришь! Вот послушай, как
человек поёт! Иван Петрович нашёл старую пластинку с торможением на каждом третьем звуке. Это пел сам Фёдор Шаляпин!
-Чуешь, брат! Какой голос! Бас. И тебе нужно так, а иначе, брат, пропадем мы с тобой!
-Г-А-А-У - надулся и животом произнёс Иван Петрович. Ну! Теперь ты!
-тяв ,сказал Гоша и завилял хвостиком.
- Да не тяв, а Г-А-А-УУ! Животом, понимаешь, зверь, я же тебе русским языком говорю! Если не научишься - помрём мы с тобой, брат! С голодухи и на улице, понимаешь! Ты, как Шаляпин скажи, Христом Богом прошу! Г-А-А-У, ну!
Гошка с пониманием слушал, склонив мохнатую головку набочок.
Его глазёнки сосредоточились на этом басовом ГАУ, исходящим из глубин Ивана Петровича. А тут ещё убедительней зазвучал Шаляпин - это Иван Петрович взял в со сковородки куринную ножку.
-ну, скажи ГАУ, просили Иван Петрович и... куринная ножка!
Глядя на куринную ножку, Гоша понял, что счастье может пройти мимо -это было бы очень несправедливо! Он нахохлился и ярким басом произнес долгожданное
Г-А-А-У.УУ. За что тут же получил честно заработанную ножку. Он основательно
ее обглодал и уже из благодарности, чисто по-Шаляпински, произнёс спасительное ГАУУУ.
-Это справедливо,- подумал Гоша,- ты мне косточку, а я уж постараюсь!
Тут Иван Петрович и вовсе расщедрился:
-Вот тебе, Гошенька за хорошую работу и понимание!
Иван Петрович обмакнул палец в сметану и дал Гошке облизать.
Взволнованный Гошкиным пониманием, Иван Петрович никак не мог уснуть.
"Какой молодец! Вот так Гоша! Ну чистый Шаляпин! Ну положительно, талант! "
Пёс мирно спал в ногах, заснул и Иван Петрович.
А Гоше снился сон, будто он получил в подарок огромную куринную ножку, да с мясцом! Он хотел её куснуть, но тут, откуда-то появился ржаво - рыжий кот и, шмякнув тяжёлой лапой Гошке по морде, утащил заветную косточку! Гошка с гроким лаем бросился за котом...и проснулся.
Настало утро.
Утром Иван Петрович одел Гошке ошейник и повёл к Минь Джу Аню в ресторан. По дороге он всё настраивал Гошку:
-Ты, друг, не подведи! - Увещивал Иван Петрович.
-Помни про курицу - всё тебе брат! Свою отдаю, учитывай!
И он достал завернутую в салфетку ножку.
Гошка понял и завилял хвостиком.
-Ну, не подведи, шкода! Ишь кренделей накручивает!
В дверях ресторана всё тот же китаец в ливрее. Он подозрительно посмотрел на Гошку и Ивана Петровича, но всё же повёл их к хозяину.
У самых дверей Иван Петрович повернулся к китайцу и сказал:
-Подержи собачку, друг, на минутку. Тут, понимаешь, эффект нужен!
Китаец пожал плечами и взял поводок. Гошка недоумённо посмотрел на своего друга, но Иван Петрович уже исчез за дверью.
Минь Джу Ань поднял голову от стола, где читал какие-то бумаги, испещрённые иероглифами и его брови подпрыгнули:
- А собака? Нет собака?
Сейчас, сейчас! Иван Петрович подошёл к дверям, незаметно вытащил салфетку с курицей, просунул её в щелку и сказал тихо "Гоша, Шаляпин!"
Г-А-А-У-рявкнул Гоша из-за двери, что есть мочи. И его ГАУ эхом повторилось в пустом зале. Гоше вообще было всё здесь подозрительно! Он рявкнул, боясь что косточку отберут, хозяин исчезнет, и что делать бедной собаке! Он рявкнул мощно!
Это было круто! У Ивана Петровича навернулась слеза от умиления.
Когда Иван Петрович повернулся к Минь Джу Аню, то понял, что дело в шляпе.
Он принят!
- А покажи большой собака!-сказал китаец.
И тут открылась дверь, и вошёл Гоша, довольный только что дохрупанной куринной ножкой. Он увидел хохочущего человека и двух кошмарных драконов на ножках стола.Он было подался назад, но понял - они неживые!
- Ну, меня не проведёшь,- подумал Гоша и с дотоинством подошёл к хохочущему человеку. Как только Гоша появился, Минь Джу Ань залился хохотом и никак не мог остановиться. Потом протёр заслезившиеся от хохота глаза и сказал:
-Такой собака мал-мал кушает, но голос!!!! Рашин Ша-лья-пин!
-Эх, подумал Иван Петрович, нужно было Федькой назвать, а то - Гошка!
Но не подвел, шкода! Молодец!
Так Иван Петрович и Гоша начали свою деятельность в ресторанном бизнесе.
Гошка получал совершенно экзотические блюда и быстро расправляясь с креветками и даже морскими звёздами,- по своему благославлял китайский народ .В его меню входили осьминоги, креветки, крабы и всякая другая живность разных морей и океанов, про которые собаке, да и людям в те времена, не дозволено и мечтать.
Так прошёл год. То ли роскошная жизнь его надломила, то ли время подошло – а ему исполнилось 12 лет, и стал он волочить ногу, старел на
глазах, хотя всё ещё исправно выполнял свои служебные обязанности. А однажды, когда ночью пытались открыть дверь ресторана, Гоша издал такой львиный рык, что и Шаляпин бы вздрогнул, а воры сбежали, оставив в дверях отмычки. Утром, когда пришёл Минь Джу Ань в дверях всё ещё торчали отмычки, а Гоша сидел у дверей победителем, скрестив лапы, словно каменный лев у входа в банк . Минь Джу Ань наградил Гошу обедом и подарил ему собачий свитер, a Ивану Петровичу достались крoссовки китайского производства.
Честно говоря, Гоша с иронией посмотрел на подаренный свитер, понимая
что настоящий пёс тряпки не оденет. Иван Петрович же был рад кроссовкам - старые его спортивки давно стояли в углу, “разинув рот”.
Однако день за днём Гоша сдавал, и в какой-то день Иван Петрович не
смог его добудиться. Гошка спал вечным сном..
Иван Петрович плакал, как ребёнок:
-Что же ты наделал, Гошенька! Кормилец ты мой! Оставил меня, старика одинокого!...Никак не мог успокоиться Иван Петрович.
Он похоронил Гошу глубокой ночью под розами, около дома. Погоревал, сидя у куста в ночи. А утром позвонил Минь Джу Аню и с комом в горле сказал, что заболел и берёт отгул на один день.
Сказал он так, а сам пошёл в магазин, купил колбаски ливерной и пошёл искать по дворам и помойкам собаку с голосом, ”чтоб как у Шаляпина.”
Вот какие-то пёсики у мусорки.
-Собачки, собачки, сюда! Ну, служи, рыжая! Подай голос! Дам вкусняшку!
Но даже здоровенные собаки повизгивали, а голоса никакого!.
Ах Гошка! Одни вы такие с Шаляпиным! Какой талант! И истинный друг, шкода моя, Гошенька...всё вздыхал Иван Петрович, вспоминая друга и утирая слезу.
Но тут за очередной мусоркой раздался мощный голос -ГАУУ.
Иван Петрович обошёл мусорный контейнер. За ним стоял маленький пёсик
на тоненьких спичечных ножках, которые дрожали мелкой дрожью от холода.
Иван Петрович наклонился к собачке. Уши и лапы её озябли , она дрожала и видимо была ужасно голодна.
- Чудо ты моё! Скажи ещё раз, я тебе колбаску дам! Он вытащил кусочек и протянул собачке, а потом убрал. Пёсик, возмущённо задрав голову с огромными глазами, с досады рявкнул.
- Господи, откуда только голос в этом тельце! Видно жизнь тебя здорово качнула, дружок! Или ты с голодухи голосуешь? Я тоже, наешь, с голодухи ох какой Шаляпин! Качал головой и всё причитал Иван Петрович, глядя как пёсик уплетает ливерную.
-Ну идём, идем со мной, дружок.
Он засунул пёсика за обшлаг куртки, где тот ещё долго дрожал и чавкал, а затем успокоился и только удивлённо смотрел на Ивана Петровича своими огромными глазами, не веря своему счастью.
- Ну что, Фёдор Иванович, мы ещё с тобой споём!
Он расправил плечи и уже смело пошёл к Минь Джу Аню.