Дело в шляпе и не только...
МНе было лет шесть . Однажды я увидела что папа принес две здоровенные коробки.
Oн поставил их на стол и позвал меня.
-Слушай, Зюзя Масенький, (так он называл меня от полноты чувств). Я тебе что-то покажу , но ты не говори маме. Я тут "Рембрандта" купил. Ты сейчас не поймешь, но когда-нибудь и тебе это пригодится, я уверен. Понимаешь, - это Голландские краски!
Сказал он это как-то тихо, будто сам Рембрандт их изготовил и не захотел делиться, а папа у него отобрал эти краски .
Он раскрыл ящик –там стояли в два ряда изумительно красивые банки, с очень яркими красками. Банки были довольно большими, высотой в 2-е мои чашки. А голубая и ярко-желтая мне особенно приглянулись.
--Ну, нравится? Улыбнулся папа.
- Но маме ни гу-гу! Слышь!
-Ладно , промямлила я, сделав большое отдолжение. И важно вышла.
Ровно через неделю ко мне пришли мои друзья из соседнего двора -Танька и Борька. Мама мне не разрешала с ними играть, потому что на голове у Таньки и Борьки был настоящий Ноев Ковчег, а уж у их собаки Пушка над шерстью всегда зависало облачко живой природы из прыгающих блошек. Танька с Борькой не отставали от Пушка. Домой к ним я даже н е заходила , боялась. Я думала, что там все это будет огромного размера , на меня набросится и поминай, как звали...
Но Танька с Борькои были веселые выдумщики и мне было с ними интересно.
Танька сказала:
- А давай будем играть в дочки - матери!
-Ага, сказала я, а Борька кто?
-А Борька папой будет.
-Не хочу я такого блохастого папу...у меня есть свой - настоящий , без блох.
-Борька не взаправдешний. Он по- нарошке, правда Борька?
-Ага
-Не, - сказала я. Вот я сейчас принесу компотики и борщик и и сама буду мамой, а вы с Борькой -мои дочки.
-Я тебе не дочка, возмутился Борька.
-Ладно, ладно, успокойся, Борька, т ы будешь Танькин брат.
-Я и так ее брат, канючил Борька, так не интересно...
Но я уже бежала домой. Втихаря достала три банки папиных “Ребратов”: синюю, розовую и жёлтую. Набрав ложкой в детские, аллюминевые кастрюльки этих самых” Ребратов”, я побежала к Таньке с Борькой в кусты сирени , где мы прятались, чтобы моя мама нас не увидела вместе.
Голубая-компотик, розовая-борщик, ну а желтаая-лимонад.
- А принеси еще красную –будет газировка с сиропчиком, попросила Танька.
Я побежала за красной краской и с этой "газировкой" была уже у калитки, но в этот момент в калитку прошел папа .
-Это что это у тебя? Спросил он с испугом и надеждой, что Это –не То , что он подумал.
Но я сразу же дала драпака , бросив посудку с драгоценной краскои. Папа помчался за мной, а я мигом юркнула в кусты сирени- там...и чёрт меня не найдёт!
Танька с Борькой и всеми их блохами дёрнули врассыпную в разные стороны.
-Я тебе такого дома покажу! Кричал несчастный мой папа, который никогда меня не ругал ни до ни после этого, но тут уж было явно для него через чур.
- Я выложил за этого "Рембрандта" две зарплаты! Я выдержал все мамины скандалы из-за этих красок, а ты " на компотики", передразнил он меня.
Но я сидела в сирени тихо, как мышь в норке, боясь выдохнуть на веточку, чтобы она не шелохнулась.
А папа распалился перед кустами сирени, как Моисей перед Неопалимой Купиной. С той только разницей, что от его стенаний мог загорется любой куст, в любую минуту и без всякой Божьей помощи.
A я сидела тихо и долго. Мне даже казалось, что я так буду сидеть, пока вырасту.
Я переждала весь этот праведный гнев и, даже после того, что он ушёл - всё ещё сидела , затаясь. Пришла мама и молила меня пойти домой, мол всё, гроза прошла и только тогда я поплелась домой совершенно закоченевшими ногами.
Так ещё в детстве я поняла, что " Рембрандт" – это что-то очень ценное и самое дорогое,
с чем и сейчас соглашусь .
Прошли годы – я никогда и близко не подходила к святым краскам. Папа ими рисовал –он делал удивительные этикетки для консервов - для тех же компотиков. Своими этикетками он обеспечил пoкупателями всю консервную промышленность Молдавии.
Его фрукты, словно получали другое измерение и выпирали под напором объёма с поверхности бумаги: "Купи меня!!"; "Скушай меня!" -кричали с бумаги вкусные клубнички, яблочки, груши, виноград, баклажаны, помидоры и прочие.
Я тоже рисовала в детской художественной школе, в училище, в институте. И вот, после института , где получила диплом художника и режиссёра мультфильмов, приехала на работу в свой родной город.
На киностудии , в мультцехе уже работали мои друзья, с которыми я дружила ещё в юности, в художественном училище –Юра и Лёня. Когда они делали своё кино- я была у них художником, а когда я делала своё, то они у меня были художниками . Мы сидели вместе в одном кабинете, вместе работали , обедали, курили ( к сожалению), а главное - придумывали . А уж в этом были мастера и на серёзное дело и на всякую шкоду.!
Вот , к примеру, был на студии один режиссёр - Семён Константиныч – ох и любитель выпить! Иногда идёшь на работу по асфальтовой дорожке, смотришь, а за деревом в парке, слева от дорожки, медведь! Медведь, не медведь, а то наш Семён Константиныч, запрокинув голову, бутылёк с винцом опустошает.
Ну Лёнька с Юркои решили подшутить над ним в его день рождения. Как раз в мае он и наступил. Лёнька купил в магазине конфеты трюфели - "Чудо” называ лись , принёс пластилин и объяснил задумку. Mы , своим советом троих , приняли её. Аккуратно налепили пластилиновых шариков, попутно умяли конфеты, оставив только три настоящих. Пластилин задули аэрографом коричневой краской, обсыпали какао, одели в фантики, да в сверкающую фольгу и выложили на тарелочку.
Сидим , работаем, ждём событий. Заходит Семен Константиныч:
-Всем привет, говорит он.
-Ну, молодёжь, как дела?
Юрчик тут поднимается и говорит торжественно:
-С Днем Рождения, Семен Константиныч! Мы сейчас тут чайку, винца и конфетки сообразим, а Вы садитесь пока.
-Ну, спасибо, что вспомнили! Не ожидал, не ожидал...
-Аньчик, поставь чайку! Быстро закипел чайник и разлился по чашкам , конфетки-пластилинки ему поближе пододвигаем, а они красуются в бумажках, да в фольге - любо –дорого смотреть! При этом берем свои, заветные-настоящие, разворачиваем фантики и, конечно же с наслаждением, отвалясь к спинкам стульев, жуём, запивая чаем. Ножками побалтываем, да смачно чавкаем.
Семён Константиныч берёт конфетку, снимает фантик, кладёт конфетку в усатый роток... что-то не идёт , конфетка-то!. Липнет к зубам, противная ! Он подозрительно смотрит на нас, но делает второй укус, молча её отбрасывает, берёт вторую, разворачивает, надкусывает и тут его прорывает:
-Ну, сволочи! Хоть бы в день рождения не гадили! Но всё ж не обиделся,-смешно!
И была у нас в мультцехе такая художница и режиссерка по имени Любка. Большая любительница ночной жизни! Идёшь , к примеру утром на работу, заходишь в мультцех, поднимаешься по лестнице-скрипучке весь в мыслях как снимать какой-нибудь эпизод, доходишь до площадки второго этажа, а там - смотришь голые ноги , розовые трусики.
На этой площадке у нас умывальник стоял, чтобы кисти мыть, вот его-то Любка облюбовала.
По утрам здесь Любка моет зубки! Она точно знает-по утрам нужно мыть зубки-вот только не помнит дома, или на работе . Ей кажется, что на работе лучше - ближе к делу ! И не важно, что все видят тело. А чего стесняться? Все свои!
Отвернёшься было, пройдёшь, а она, сквозь зубную пасту:
-Доброе утро!
Всё же чертовски интеллигентная! Не забыла!
-Ну, доброе, доброе!
И вот однажды поднимаюсь я по лестнице-скрипучке, вижу знакомый силуэтик!
-Доброе утро! Говорю и иду дальше, к своей комнате. Подхожу к дверям, а стекло -то выбито! Столбенею.
-Люба! Кричу я . Что со стеклом?
-А я почем знаю –сквозь зубную пасту ответ.
Открываю дверь, а на полу фазочки для Любкиного фильма в аккурат все закрашены папиной голубой краской- той самой Рембрандтовской! Волны, море, а вот и банка , где краска была .Стоит пустая банка ! Папа, когда стали руки дрожать, отдал мне все краски. Столько лет они ему служили, а теперь он мне их дал для работы. Я принесла их в цех и скурпулёзно, по ложечке смешивала их с клеем ПВА, чтобы получить нужную консистенцию для покрытия целлулоида .
И вот стоит банка из под голубого " Рембрандта", а в ней краски и не теплится!
- Любка! Ты зачем выбила стекло в дверях и украла краску? Ну и дрянь!
Заорала я в приступе беспомощности и бешенства.
Но Любка, спокойно домыв подмышки, молча продeфилировала мимо меня, схватила в охапку вещи и убежала . По дороге она мне крикнула: "жадина!"
Я была вне себя! Пришли Юрка с Лёнькой.
-Ребята, вы гляньте! И тут я сумбурно стала рассказывать...
-Да ты успокойся, Аньчик! Выпей чаю.
Юрчик хотел поставить чайник на разогрев, но чайник стоял сгоревший. Видимо Любка пока красила про чайник забыла. Спешила всю банку ухайдакать до моего прихода! Я никак не могла успокоиться! Эти голландские краски-всё папино богатство. А Любка - просто воровка.
-Успокойся, Анька, сказал Лёнчик. Я кое-что придумал! Слушайте! Сегодня Любка к нам не зайдёт- Аньку боится. А завтра , а лучше с послезатра , прийдёт с утречка , а мы с Юркой ей скажем:
-Ой , Любка, а что это у тебя с головой!? Ты вся так распухла! Смотри какие щёки валятся на плечи!
И так будем говорить ей целый день . Подключим ребят : Ваньку, Маринку,Тамарку ,Аурела.
И все ей будут говорить, что у неё голова распухла, а щёки , как арбузы спелые.
- Ну и что? А она не поверит,- засомневался Юрчик...
-Слушайте , слушайте! Внимайте голосу Справедливости! Торжественно изрёк Лёньчик.
В это время мы стянем её фиолетовую шляпу с полями и...окунём её пару раз в бочку с дождевой водой, что у дверей цеха стоит. Я ее феном высушу, повешу , где она была, да только она уже станет маленькой- маленькой, она ведь усядет. Чуете, что будет потом , а????
Глаза Лёньки заблестели, словно он выйграл битву при Ватерлоо. Любка вечером станет натягивать шляпу! А не тут -то было! Шляпа-то маленькая, на башку не лезет- значит правда, голова распухла , вот смеху!
Так и сделали. Вот заходит Любка , косится на меня. Я молчу. Юрчик поднимает от кальки голову, очки его скатываются на кончик носа, глаза распахиваются, брови домиком.:
-Любка, что с тобой?
-А что?
-Да у тебя голова какая-то странная...
-Ой, ладно, дурки-то!
-Нет, правда! Лёньчик , глянь!
-Любка ты чего с перепою так башку отрастила ? Говорит Лёнька и кивает на гору бутылок в углу комнаты (ночные бдения Любки).
Я подняла голову, удивлённо раскинула очи и промычала: "Да...Любка, странно выглядишь!
-Да что вы мелите, проворчала Любка и вышла , взяв стопку кальки.
Навстречу ей, по коридору идёт Маринка-наша художница. Она в курсе дел и участвует в нашем спектакле. Маринка:
- Ой, Любка, ты чего?
-А что?
-У тебя лицо какое-то странное! И, и голова...!
- А что голова? Вы все чокнулись! В сердцах Любка подбежала к зеркалу. И увидела то, что и мы видели , но услышала за спиной заботливые слова Ваньки-нашего оператора:
-Люба, что-то ты с лица слиняла! Тебе бы побольше быть на воздухе! Заработалась девка!
- С ума вы все посходили , что ли! Сказала Любка, наводя марафет на лице и вглядываясь пристально в своё изображение.
Но вечером...Любка подошла к вешалке и взяла шляпу... Она стала её натягивать, милую, свою фиолетовую шляпку, а та ни тпру, ни ну- не хочет она натягиваться на столь "распухшую башку". Любка оглянулась-не смотрит ли кто и не смеётся, но всё спокойно-все рисуют , не смотрит никто.
- Ой, ребята! А что-то действительно не так! Даже вот шляпа не лезет! Вправду что-то с головой! А что, так сразу видно? Пойду -ка я домой поскорее, отосплюсь .
Она задумчиво взяла шляпу в руку и вышла из цеха.
Мы ещё минут 10 сидели молча, боялись, грохнем и всё насмарку. А потом уж развеселились.
-Ну, видишь Анька! Мы за тебя отомстили и как!
-И за меня! - сказала Маринка, она у меня пудренницу стыбрила.
-А у меня со стола все время карандаши исчезают.
А у меня она тапки захватила и ходит, говорит, что отдаст, а я их и не одену больше, они уже так разношены и забрызганы.
-Ребята , но она же может- того и правду головой... уже пожалела я Любку.
-Ой Анька, у неё и так с головой не лады.
Прошло 2-3 дня. Юрчик Любке стал говорить, что она идет на поправку, в себя приходит. Даже, говорит ,-голова похудела...
Но тут утром вбегает Лёнька и заявляет:
-Слушайте, сегодня я беру её шляпу...
- Ну хватит, Лёнька! Девка сдуреет!
-Нет, вы послушайте до конца, не унимался Лёнька . Берём шляпу, мочим её и я её растягиваю на сковородке, затем сушу феном. Она становится огромной!
А мы целый день говорим Любке, что она с лица упала- ну похудела , значит! Скажем опять же Маринке, Надьке, Ваньке- они нас поддержат.
Юрке эта задумка здорово понравилась- есть завершение начатого, обьяснил он.
-Анька, коньчай жалеть, вспомни папины краски, разбитые стёкла, сгоревшии чайник, украденную пудреницу и т. д. Всё! Решено. Говорим, что похудела, лады?!
Заходит Любка.:
-Кипяточек есть?
Ленька механически: да, возьми. Поднимает голову -Вау! Юрка! Посмотри на Любку!
Юрка:
-ТЫ чего, мать так за 3 дня с лица опала? Того и гляди печёным яблоком отвалишься! Лёнька, налей ей чаю ! Вон там, поешь чего-нибудь, Любка! А то худеешь на глазах!
И всё! Сидим, рисуем. Любка чай пьёт с сухариками- мирная картинка.
Заходит Маринка:
- Ань, дай целлулоид на заливку, листов 50.
-Возьми на полке.
И тут Маринка, словно змею увидала, как заорёт:
-Любка что с твоим лицом?
Та аж вздрогнула:- "А что?"
Щёки-то как впали! Одна тень лица и осталась!
Любка вскочила и со стаканом побежала к зеркалу.
Маринка подмигнула, взяла целлулоид и вышла . Слышу в коридоре Ванька Любку страшает болезнями и рекомендует быть почаще на воздухе и вообще махнуть в отпуск.
А вечером...совершенно верно- Любка берёт с вешалки шляпу...
Я вышла- меня давило от смеха, да и жалко её стало. Но не трудно представить, как Любкина шляпа провисает на ушах, до самых плеч. Видно есть ей о чем призадуматься, бедняге!
Но смех был на следующий день, когда пришла Любка . Она рассказала, что не смогла удержать шляпу на голове-та всё время падала и пришлось взять в операторской колготки и старые капроновые чулки, смотанные в кудель, которым мы протирали стёкла. Все эти колготки она подмяла под шляпу и завязала на голове резинкой, а потом водрузила шляпу. Села она в автобус , а вечером народу много -все с работы домой.
Но, говорит Любка, возле меня почему-то никого нет. Я , говорит сижу , как королева. И вдруг смотрю - моя шляпа на полу... И тут меня осенило, что сижу я с куделем колготок на голове, а колготки в красках и под резиночку на ушах. Тут я cxватила шляпу и выбежала из автобуса.
- Да , Любка! В тебе определённо что-то есть ! Что-то с головой, сказал Лёнька в сердцах. Такое даже я бы не придумал! Но это пройдет, Люба! Уже проходит. Я смотрю , ты уже намного лучше выглядишь Бедняга!
-Бедняга, повторил Юрка искренне.
-Пошли все пить чай примирительно позвала я всех и Любку.
Хорошо пить примирительный чай- это самый вкусный напиток, он даже лучше и дороже, чем краски “Рембрандт”- Голландского производства.
Kishinev - San Diego,
1976 - 2012